В настоящее время общепризнано, что, хотя все факторы являются или были важными факторами, способствующими развитию национальности, ни один из них не является абсолютно необходимым. В последние годы все больше и больше признается, что не столько единство расы, языка, религии или места жительства придает людям характер национальности, сколько чувство общности интересов и идеалов, единомыслия, как говорят социологи, взаимная симпатия, которая проистекает из сознания несправедливости и угнетения, которым они подвергались в результате совместного подчинения в течение длительного периода времени деспотическому правительству, гордость за общее участие в великой исторической борьбе и обладание общее наследие и общие традиции, выраженные в песнях и легендах.
Таким образом, воспоминания о Бэннокберне, Флодден-Филде и Каллодене внесли мощный вклад в развитие чувства национальности у шотландцев. Точно так же воспоминания о долгой борьбе швейцарцев за свободу в их горной обители и их гордость воспоминаниями и легендами о Вильгельме Телле, Винкельриде и других героях, гордость сербов памятью о Стефане Душане и Косове и о веках рабства, которые они пережили, память немцев об угнетении Наполеона и пламя патриотизма, вспыхнувшее в дни 1813 года, а ирландцев - о том, что они считали несправедливым подчинением и притеснением со стороны англичан, гордость сербов за то, что они пережили., имели аналогичный эффект в своих странах. национальности на английском языке
Именно это чувство незабываемости исторических событий способствует тому, что евреи все еще остаются национальностью, хотя они широко разделены. Это чувство было выражено псалмопевцем, когда он сказал: "Когда я забуду тебя, Иерусалим, пусть моя правая рука забудет о своей хитрости".
Именно к силе общих воспоминаний такого рода апеллировал президент Линкольн в своей первой инаугурационной речи, когда утверждал, что народы Севера и Юга не враги, а друзья, что узы привязанности между ними неразрывны и что они не могут расстаться.
Мистические струны памяти, сказал он, протянувшиеся от каждого поля битвы и могилы патриота к каждому живому сердцу и домашнему очагу по всей этой обширной земле, еще наполнят хор Союза, когда его снова коснутся, а это наверняка произойдет, лучшие ангелы нашей природы.
Правда в том, что то, что мы называем национальностью и что так трудно определить, по сути, в значительной степени зависит от настроения. Если люди приобрели характер национальности, то это потому, что они верят, что у них есть сознание того, что они связаны друг с другом прочными узами и родством, которые отличают их от их соседей.
У них есть чувство общности интересов и идеалов, их моральные представления в основе своей одинаковы, у них общее наследие традиций и воспоминаний об общих жертвах и страданиях или о достижениях и славе, и они разделяют общую гордость за великих личностей и героев.
Как метко заметил один известный автор на эту тему, национальность, как и религия, субъективна, государственность объективна, национальность психологична, государственность политическая рациональность - это условие разума, государственность - это условие закона, национальность - это духовное достояние, государственность - это принудительное обязательство, национальность - это способ чувствовать, думать и жить, государственность - это условие, неотделимое от всех цивилизованных способов жизни.
И снова хорошо было сказано, что вопреки распространенному мнению о том, что национальность - это нечто неизменное и поддающееся точному определению, стало общепризнанным, что это скорее продукт исторического развития и что все попытки сформулировать ряд универсально применимых предпосылок терпят крах.
Национальность по сути субъективна, это активное чувство единства внутри довольно обширной группы, чувство, основанное на реальных, но разнообразных факторах, политических, географических, физических и социальных, любой или все из которых могут присутствовать в том или ином случае, но ни один из которых не должен присутствовать во всех случаях.